политический процесс

В статье рассматриваются различные точки пересечения медий- ной грамотности и политической культуры. Насколько важно уме- ние человека ориентироваться в окружающих его потоках инфор- мации в контексте формирования интереса к политике и доверия к массмедиа? Каким образом медийная грамотность влияет на политическую культуру? Как все это отражается на характере по- литической системы конкретной страны? Автор пытается найти ответы на данные вопросы и анализирует результаты связанных с этим социологических опросов Фонда «Общественное мнение». 

В данной статье автором была предпринята попытка рассмо- трения особенности президентских выборов (2005–2011 гг.) в Кыргызстане, также проведен более детальный сравнительный анализ. Трансформационные процессы в политическом развитии Кыргызстана рассматривается как фактор транзитного периода политической системы и укрепления института выборов в со- временности. Использован институциональный метод, позво- ляющий исследовать выборы с позиций института демократии.

The article presents the results of a study on the role of the scientific community in the regional socio-economic and political process in the Kemerovo region. The study used the analysis of information provided on the Internet, as well as materials of electronic media. In addition, a semi-structured interview method was used, during which representatives of the regional scientific community were interviewed, taking an active part in the public policy field of the region as experts.

The article reveals the problems of legislation in the sphere of functioning of national and cultural autonomies that affect politics both on regional and federal levels. The author notes the need to reform the legal framework for the functioning of national and cultural autonomies in the context of the national security Strategy of Russia.

The article attempts to study protest media activism in modern Russia, taking into account the manifestation of its new forms, such as online rallies, as well as an analysis of the prospects for its further application in the protest practice of modern Russia.