public diplomacy

В статье рассмотрены основные трактовки понятий общественной дипломатии и публичной дипломатии в политическом и научном дискурсе современной России. На основе проведенного анализа сделан вывод о том, что в научной литературе имеет место синонимичное использование двух обозначенных категорий, что приводит к нецелесообразному смешиванию субъектных и атрибутивных свойств в одном понятии, когда им пытаются охватить ответ на два принципиальных вопроса: кто осуществляет дипломатию и каким образом она осуществляется?

В статье проанализированы материалы экспертного опроса представителей ведущих саратовских вузов в отношении имеющихся и перспективных возможностей использования ресурсов научно-образовательных организаций в сфере реализации задач общественной дипломатии. На базе данных материалов в статье систематизированы и обоснованы основные направления оптимизации ресурсного потенциала региональных вузов и совершенствования их функционирования в качестве субъектов «мягкой силы» в ближнем и дальнем зарубежье.

В статье приведены результаты опроса 645 жителей Саратовской области на предмет их оценки ресурсного потенциала общественной дипломатии в регионе. Определена роль мобильности граждан стран ближнего зарубежья, а также сети родственных и личных контактов в развитии практик общественной дипломатии на региональном уровне.

В статье рассмотрены актуальные вопросы реализации политики «мягкой силы» Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. На примере государственных программ технологического и экономического развития, интегрирующих инструменты взаимодействия с правительствами государств АТР, продемонстрировано растущее влияние публичной дипломатии Китая. Сделан вывод о растущем влиянии вакционной политики Китая для усиления своих дипломатических позиций в АТР в условиях преодоления негативных последствий кризиса, связанного с пандемией COVID-19.